Импортозамещение: результаты и цели

Международная группа импортеров СПГ (GIIGNL) опубликовала свой ежегодный отчет за 2018 год, согласно которому экспорт отечественного СПГ в Европу и страны АТР превысил американский в совокупном объеме почти на 30 %. За прошлый год Россия поставила в страны Европы 4,43 млн тонн СПГ, а США – только 2,7 млн тонн. Причем основным покупателем отечественного сжиженного газа в Европе стала Великобритания – стратегический партнер США. За указанный период наша страна поставила на Британские острова 1,15 млн тонн СПГ, а США – 0,87 млн тонн. Стоит отметить, что Польша, не раз заявлявшая о приоритете американского СПГ, закупила в США в прошлом году всего 0,06 млн тонн, отдав предпочтение катарскому сжиженному газу – 1,68 млн тонн.

Уже более десятка лет Арктика считается территорией с громадным, но пока не раскрытым потенциалом для роста отечественной экономики. Очередным подтверждением этого стало то, что на последнем Российском инвестиционном форуме в Сочи премьер-министр РФ Дмитрий Медведев пообещал региону, наряду с другими «приоритетными геостратегическими территориями», дополнительные стимулы, помимо уже действующих мер поддержки. А уже в конце февраля этого года Арктика была включена в сферу ответственности Минвостокразвития России, которое теперь называется Министерство Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики. То, что регион имеет ключевое значение для нашей страны, ни для кого не секрет, но при этом реализация программы импортозамещения – одной из основных и важнейших для всей экономики России – здесь пробуксовывает. Причем именно в нефтегазовой отрасли.

Этой весной исполняется пять лет с начала ввода первых санкций против России со стороны ряда иностранных государств. С тех пор список ограничительных мер существенно расширился. Безусловно, этот процесс весьма болезненный как в политическом, так и в экономическом плане. Причем он бьет по интересам не только России, но и тех стран, которые вводят подобные санкции. Но, как обычно, у любого негативного явления чаще всего имеется и позитивная сторона. В данном случае таковой стало интенсивное развитие импортозамещения в России.
Нефтегазовый комплекс, ставший одной из главных мишеней санкций, наиболее активно встал на рельсы импортозамещения. На государственном уровне принят ряд соответствующих программ, сформированы механизмы стимулирования отечественных производителей нефтегазового оборудования. Компании отрасли также разработали собственные планы в этой сфере. Они поддерживают тесные контакты с российскими научными организациями, инженерными центрами, промышленными предприятиями с целью создания передовых технологий, разработки и выпуска нового оборудования. Это позволяет не только снизить негативный эффект санкций, но и в целом повысить эффективность реализации проектов по добыче, переработке и транспортировке углеводородов.

На месторождениях, открытых десятилетия назад, добыча снижается, а искать новые запасы и извлекать их становится все труднее и дороже. Компаниям уже приходится вести бурение на участках с минимальной проницаемостью пластов в 0,1 миллидарси. Смогут ли нефтяники при таких сложностях через 20–30 лет поддерживать сегодняшние объемы добычи нефти?! Очевидно, что это будет возможно только благодаря новым технологиям, которые позволяют работать с «трудными» запасами нефти без увеличения себестоимости.

Продолжающаяся эволюция ключевых энергетических рынков сопровождается целым рядом принципиальных изменений, связанных с глобализацией, декарбонизацией, цифровизацией, развитием ВИЭ и т.п. Подобная трансформация оказала определенное влияние на целый ряд отраслей, и автомобильный сектор не стал исключением. В частности, одним из ключевых трендов в автомобильной отрасли в последние десятилетия является бурное развитие транспортных средств (ТС) на альтернативных видах топлива.

Россия сохраняет лидирующие позиции по добыче углеводородов в мире, уступая только США, несмотря на ограничения ОПЕК и санкции, введенные в отношении ряда крупных игроков нефтегазового рынка. Нефтегазовый сектор страны продолжает привлекать иностранные инвестиции, главным образом с Ближнего Востока и Азии, и, как ожидается, будет вызывать дальнейший интерес у широкого круга инвесторов ввиду относительно низких технологических рисков, операционных расходов и стоимости активов.

Прошедший 2018 год стал четвертым подряд годом, когда поставки «Газпрома» на европейский рынок прибавляли заметными темпами. И стало впору говорить не только о формировании восходящего тренда, но и о выходе европейского бизнеса российской компании в «новую реальность». Она заключается в преодолении планки годового экспорта в 200 млрд м3 и закреплении на достигнутых рубежах.
В течение трех последних лет «Газпром» с видимой легкостью демонстрировал один рекорд экспорта за другим. Его доля в потреблении газа Европой, несмотря на все усердные попытки европейских политиков изменить географию поставок, выросла с 30% в 2014 году до 36,7% в 2018-м. Позволит ли 2019 год укрепиться на этих позициях?

Сектор независимых нефтегазодобывающих компаний (ННК) в России объединяет организации, не имеющие собственной нефтепереработки, не аффилированные с вертикально интегрированными нефтяными компаниями (ВИНК), не имеющие государственного пакета в уставном капитале и не ведущие деятельность на условиях СРП. Другими словами, ННК за счет собственных средств и на свой финансовый риск занимаются разведкой и добычей нефти и газового конденсата и их реализацией на внутреннем и внешнем рынках.
Как и вся нефтяная промышленность, сектор ННК в 2018 году развивался в непростых внешних и внутренних условиях. С одной стороны, высокий уровень экспортных цен на нефть и низкий курс национальной валюты (в 2018 году курс доллара к российскому рублю вырос на 5,77 рублей и составил 62,69 рублей за доллар) способствовали формированию дополнительного дохода нефтяных компаний в России. Однако, с другой стороны, продолжился рост налоговой нагрузки, что вело к снижению прибыльности компаний. Кроме того, в результате проведения большого налогового маневра в нефтяной отрасли осложнилась работа независимых НПЗ – важных потребителей нефти, добываемой небольшими ННК.

В самом начале этого года Франция приняла новую доктрину кибербезопасности, разрешающую «превентивные кибератаки», став очередной страной, публично признавшей факт разработки кибероружия. В мире сейчас неспокойно, и, к сожалению, угроза применения вредоносного программного кода с целью нанести урон промышленности становится вполне реальной, а критическая инфраструктура к этому очевидно не готова.
В последние годы нефтегазовые предприятия стремительно модернизируются, становятся цифровыми, интегрированными с корпоративными сетями и интернетом. В цифровой экономике невозможно быть аналоговым просто потому, что такое предприятие не выдержит конкуренции. Рабочих на заводах все меньше, а компьютерных систем и роботов все больше. Удаленный доступ к АСУ ТП через интернет уже никого не удивляет. Из-за этого индустриальные предприятия становятся все более подвержены киберрискам, и понятие информационной безопасности промышленных объектов включает в себя уже гораздо больше, чем просто защиту от вредоносного ПО.

В 2019 году нефтегазовая компания «Сахалин Энерджи» отмечает две юбилейные даты. Исполняется 25 лет со дня ее сознания и 10 лет с момента первой отгрузки сжиженного природного газа. Так Россия «прорубила окно» на мировой рынок СПГ, став полноправным участником клуба стран-экспортеров сжиженного газа.

Руководители добывающих компаний успешно преодолели сложности, вызванные чрезвычайно низкими ценами и волатильностью на рынках нефти и газа с конца 2014-го по 2017 год. Казалось бы, они заслужили некоторое время на передышку и на то, чтобы испытать гордость за достигнутые успехи и порадоваться значительному улучшению макроэкономической ситуации. Но в ближайшей и среднесрочной перспективе перед ними может открыться ряд потенциально весьма привлекательных возможностей для роста, а вместе с ними и ряд новых и усиливающихся угроз. Поэтому сейчас не время почивать на лаврах. Эти возможности и угрозы потребуют от топ-менеджеров смелых и решительных действий и с большой вероятностью вынудят участников отрасли снова вступить на путь трансформации.
Эксперты компании BCG определили четыре приоритетных направления преобразований, на которых руководителям стоит сосредоточиться прежде всего: методы работы, операционная деятельность, портфель, отношения с партнерами по экосистемам. Те топ-менеджеры, которые сумеют грамотно воспользоваться возможностями в какой-либо одной или нескольких из этих областей, могут получить огромное конкурентное преимущество. Те же, кому это не удастся, рискуют выбыть из гонки за лидерство или остаться вообще ни с чем.

В последние годы развитие угольной промышленности в России сопровождалось масштабной модернизацией существующих производственных мощностей, а также значительным вводом новых. Согласно прогнозу научно-технологического развития отраслей ТЭК России до 2035 года от Минэнерго, с 2000 года суммарный ввод новых добычных мощностей составил около 140 млн тонн ежегодно. Тем не менее степень износа основных фондов в отрасли все еще превышает 50%, а полностью изношенных достигает 11%. Параллельно с этим в отрасли происходили и другие изменения – менялась структура способов добычи.
И если подземная добыча демонстрировала определенную стабильность (100–105 млн тонн в год) на протяжении последних 10 лет, то добыча угля открытым способом росла, вследствие чего ее доля в общей структуре добычи увеличилась с 64 до 72%.