Природный газ — во многих отношениях товар уникальный. Дело в том, что оптовые цены на него в различных уголках мира могут различаться чуть ли не в сотню раз. Такого разброса нет, пожалуй, ни по одному другому продукту. Но уникальность газа этим далеко не исчерпывается.
Она, прежде всего, заключается в том, что цена на этот энергоноситель определяется двумя формами конкуренции: как между различными источниками поставок (конкуренция «газ-газ»), так и с другими видами энергоносителей (нефтью, нефтепродуктами, углем). Именно цены на эти субституты задают коридор, в котором вынуждены двигаться цены на природный газ.
Еще одна уникальная особенность газа состоит в том, что практически во всех регионах мира (за исключением Северной Америки) одновременно действует несколько механизмов ценообразования на него. Обычно с первого взгляда несложно определить, какой из них является ведущим, а какой — ведомым. Более неоднозначную ситуацию можно наблюдать в Европе. Несмотря на активное развитие в последние годы ликвидных хабов, их вряд ли можно считать лидирующим механизмом ценообразования. Анализ показывает, что цены на газ в Европе по-прежнему крепко привязаны к долгосрочным контрактам с различными, в том числе модифицированными формами нефтепродуктовой индексации. И это обстоятельство надо учитывать как экспортерам, так и импортерам газа.

В последнее время много пишется и говорится о больших перспективах внедрения газомоторного топлива. Отмечается, что на фоне ужесточения конкуренции на мировых газовых рынках расширение спроса на этот энергоноситель внутри страны могло бы стать стимулом для дальнейшего развития отрасли.
Однако на практике процесс перевода транспорта на газ идет далеко не такими быстрыми темпами, как хотелось бы. Главная причина этого — неразвитость инфраструктуры газовых заправок. Кроме того, газ, выигрывая у бензина и дизтоплива по общей экономической эффективности, зачастую проигрывает ему по «комфортности» использования. Большие сомнения возникают по поводу того, что расширение использования ГМТ на транспорте даже в отдаленной перспективе сможет существенно повлиять на общие объемы спроса на газ. Да и экологический эффект не очевиден. Поэтому внедрение газомоторного топлива скорее следует рассматривать как долгосрочный проект, направленный на оптимизацию структуры потребления энергоресурсов.

По мере роста доли независимых производителей газа (НПГ) в российской добыче и особенно в поставках на внутренний рынок, становится все более острой проблема балансировки предложения газа. Исторически эту важнейшую функцию осуществляло ПАО «Газпром», подстраивая свою добычу к сезонным флуктуациям спроса. НПГ практически не участвовали в балансировке добычи.
Однако, по мере возникновения масштабных структурных проблем со спросом на газ на внешних и внутреннем рынках, «Газпром» пытается найти способы разделить бремя балансировки предложения с независимыми.

Сегодня человечество озабочено переходом к устойчивому энергетическому будущему. И в этом контексте особую роль может сыграть расширение использования природного газа. Научные исследования однозначно свидетельствуют о том, что перевод автотранспорта на газовое топливо позволяет значительно снизить негативное воздействие на окружающую среду и повысить качество жизни населения, особенно в крупных городах.
Немаловажное значение имеет и оценка так называемого углеродного следа — совокупность выбросов парниковых газов по всему производственному циклу: от добычи сырья до использования продукции потребителями. Некоторые источники в последнее время утверждали, что поставки российского газа в ЕС не являются «климатически безопасными», так как якобы сопровождаются значительными выбросами парниковых газов.
Однако независимое исследование, проведенное германскими экспертами, однозначно доказало: в реальности показатели эмиссии в два раза меньше, чем в допущениях оппонентов. При этом наиболее экологичным «коридором» доставки газа «Газпрома» в Европу является трубопровод «Северный поток». Он значительно превосходит по экологическим показателям украинский транзитный маршрут и поставки СПГ.

Снижение техногенного воздействия на окружающую среду и предотвращение изменений климата — одна из важнейших задач современного общества. Этой проблеме уделяется пристальное внимание на международном уровне. Россия также находится в русле данных глобальных тенденций и предпринимает шаги по сокращению эмиссии парниковых газов. Для этого важно оценить текущий уровень выбросов. В том числе в результате деятельности нефтегазового комплекса.
Традиционно для этих целей используются коэффициенты, разработанные Межправительственной группой экспертов по изменению климата (МГЭИК).
Однако эксперты МГЭИК оперируют усредненными данными по различным странам и не учитывают специфику нефтегазодобывающего комплекса (НГК) отдельных государств. Поэтому встала задача разработки собственных национальных коэффициентов, которая и была успешно решена. Использование национальных коэффициентов привело к любопытным результатам. Расчеты эмиссии парниковых газов в российском НГК, выполненные ранее на базе коэффицинетов МГЭИК, оказались завышены.

На Сейшельских островах идет подготовка к лицензионному тендеру. Новая инвестиционная система предусматривает предо- ставление заявок на открытые площади по принципу «первым пришел — первым обслужен». Лицензионная площадь включает в себя 136 блоков, которые, в свою очередь, разделены на подблоки размером 90 км ² .
Первые разведочные скважины на островах были пробурены компанией Amoco в 1980–1981 годах. В некоторых случаях были отмечены признаки углеводородов, но промышленных месторождений не обнаружено. В настоящее время нефтегазовой деятель- ностью на Сейшельских островах занимается единственная компания — британская Afren. Еще одну разведочную лицензию имеет японская JOGMEC. Afren в рамках подготовки к тендеру выполнила программу сбора и интерпретации сейсмических данных.

Ответственность, профессионализм, неустанное стремление двигаться вперед и, конечно, взаимная выгода — на этих принципах основана 125-летняя история работы Shell в России. История, которая знала свои взлеты и падения, поскольку была теснейшим образом связана с непростой, подчас трагической судьбой всей страны. На этом пути Shell не раз выступал в роли первопроходца, ломая привычные стереотипы.

С 1 января по 15 августа 2017 года «Газпром» увеличил добычу газа на 19,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, до 283,8 млрд м ³ .
Экспорт в дальнее зарубежье вырос на 12%, до 118,3 млрд м ³ . В частности, сохраняется повышенный спрос на российский газ в Западной и Центральной Европе. Так, поставки в Германию увеличились на 14,5%, в Австрию — на 66,7%, в Словакию — на 28%, в Чехию — на 27,9%.

Эксперты американской консалтинговой компании ESAI обнародовали результаты своего исследования под названием Riding the LNG Wave. An Assessment of the Global LNG Market to 2025 («Верхом на волне СПГ. Оценка глобального рынка СПГ до 2025 года»). По их расчетам, производство сжиженного газа будет расти как минимум до 2020 года. Это увеличит разрыв между спросом и предложением и сделает нерентабельными ряд проектов, запуск которых запланирован на ближайшие несколько лет. И лишь к 2025 году дисбаланс между производством и потреблением СПГ может начать сокращаться, а цены — корректироваться.
В этих условиях производители СПГ будут вынуждены проявить максимальную гибкость. В частности, будут пересмотрены в пользу покупателей многие долгосрочные контракты на поставку сжиженного газа. Возрастет также роль спотовой торговли.

Китай занимает лидирующие позиции по объемам ресурсов сланцевого газа, со значительным отрывом опережая США. Согласно различным оценкам, они достигают от 80,5 до 1344 трлн м ³ , в том числе извлекаемые — от 11,5 до 31,6 трлн м ³ .
Более половины этого объема сосредоточено в Сычуаньском бассейне. Только разведанные запасы на начало 2017 года составляли там 764 млрд м ³ . В этом бассейне созданы три демонстрационные зоны промышленного освоения сланцев.
Добыча сланцевого газа в Китае в 2017 году должна составить 15 млрд м ³ . К 2020 году планируется ее рост до 30 млрд м ³ . Главные препятствия для полномасштабной разработки сланцев связаны с глубиной залегания, мощностью пластов и недостатком воды. Правительство стимулирует развитие подотрасли путем предоставления субсидий и прочих льгот, а также через конкурсы и аукционы, привлекая частных инвесторов.

Российские нефтяные компании наращивают добычу газа. По данным ЦДУ ТЭК, в прошлом году они произвели около 102 млрд м 3 , почти на 6% превысив уровень позапрошлого года. В первом полугодии 2017-го рост по отношению к аналогичному прошлогоднему периоду оказался таким же.
Эта ситуация — следствие мировой тенденции увеличения использования газа как самого экологичного ископаемого топлива. Доля газа в структуре добычи крупнейших международных энергетических компаний сегодня составляет от 30 до 50%. ВИНК давно перестали быть сугубо нефтяными и вкладывают всё больше инвестиций в газовую отрасль. Это не столько дань моде, сколько диверсификация бизнеса, особенно полезная в нынешние непростые времена.
В то же время планы нефтяников сдерживаются всё той же неблагоприятной рыночной конъюнктурой и неопределенностью с дальнейшим спросом. Запуск ряда перспективных газовых проектов, в частности, «Роснефти» и ЛУКОЙЛа, отложен до лучших времен.

Сокращение добычи нефти в Узбекистане на фоне демографического роста в стране увеличивает потребности Ташкента в импорте жидких углеводородов. Сегодня они поступают на узбекские НПЗ и автозаправки из нескольких государств, но политическое руководство республики делает ставку на масштабный ввоз нефти из России.
Со своей стороны, официальная Москва и некоторые российские участники углеводородного рынка стремятся заработать на новых возможностях в среднеазиатской стране. Однако и поставщикам, и инвесторам из РФ необходимо учитывать риски бизнеса в Узбекистане. Здесь неохотно оплачивают поступившие нефть и ГСМ и без пиетета относятся к сделанным иностранным капвложениям. Для того чтобы не прогадать с новым бизнесом, российским корпоративным и политическим игрокам следует продумывать различные варианты компенсации рисков.

Одна из главных интриг развития глобальной энергетики — будущая роль газа в мировом энергобалансе. С одной стороны, перспективы этого энергонсителя кажутся вполне безоблачными. Экологическая чистота и относительно невысокая стоимость делают его самым привлекательным видом топлива как для электроэнергетики, так и для транспортного сектора. И даже активное развитие возобновляемых источников энергии, казалось бы, не может подорвать позиции газа. Ведь именно газовая генерация рассматривается как «страховочный элемент» для ВИЭ, зависящих от капризов погоды.

В октябре отмечает 40-летие ОАО «Сургутнефтегаз» — компания, имя которой неразрывно связано со становлением отечественной нефтянки. Отраслевые журналисты порой сетуют на излишнюю ее закрытость — топ-менеджеры «Сургутнефтегаза» не часто балуют СМИ обширными интервью или высказываются по тем или иным актуальным проблемам отрасли.
Возможное объяснение в том, что саморекламе и броским фразам здесь предпочитают вдумчивую повседневную работу. Которая, что важнее всего, приносит конкретные плоды. Несмотря на значительное число выработанных месторождений, «Сургутнефтегаз» много лет удерживает стабильный уровень добычи. При этом он остается одним из российских лидеров в эксплуатационном и разведочном бурении. У него самый низкий в отрасли процент неработающих скважин, самый высокий уровень утилизации ПНГ. А прирост запасов за последние пять лет более чем на 60% превысил объемы добычи.
Сегодня компания демонстрирует интенсивное развитие. Ежегодно запускаются новые месторождения и приобретаются новые участки. Кроме того, «Сургутнефтегаз» сфокусировался на мобилизации внутренних резервов. Речь идет, прежде всего, о внедрении инноваций, снижении издержек, повышении эффективности по всем направлениям бизнеса. Это в условиях низких цен на нефть и неопределенных перспектив спроса создает плацдарм для дальнейшего движения вперед.

Татарстан стал ярким примером соседства и взаимодействия крупной вертикально интегрированной компании «Татнефть» и значительного количества небольших нефтяных предприятий. Это явилось ответом не те вызовы, которые ярко обозначились к началу 1980-х годов и были связаны с ухудшением структуры минерально-сырьевой базы республики.
Малые нефтяные компании (МНК) доказали свою эффективность при работе с трудноизвлекаемыми запасами и мелкими месторождениями. Они стали лидерами в сфере внедрения передовых технологий.
В результате за относительно короткий срок ими было добыто 100 млн тонн нефти. А в годовом выражении производство превысило 7 млн тонн. На долю татарстанских МНК приходится 34% всего объема добычи субъектами малого нефтяного бизнеса Российской Федерации. Достижению таких результатов способствовала система льгот и преференций, разработанная татарстанскими специалистами и введенная в действие законами республики и указами Президента РТ.

В конце августа на территории Уватского района Тюменской области введено в эксплуатацию Косухинское месторождение. Компания «РН-Уватнефтегаз» оценивает его извлекаемые запасы в 18,9 млн тонн нефти. Всего в состав Уватского проекта входят 39 месторождений, из которых 11 уже введены в промышленную эксплуатацию. С 2004 года добыча нефти на месторождениях Уватского проекта выросла с 1,2 млн тонн до 11,6 млн тонн в 2016 году. Таким образом за 12 лет на юге Тюменской области сформировался добычный кластер, ставший драйвером развития нефтепереработки и нефтехимии в регионе. По кластерному же принципу в Тюменской области развивается нефтехимическое производство.
Кластерный подход в регионе называют одним из ключевых и самых эффективных инструментов развития нефтегазовой отрасли. Об этом и других трендах эксперты отрасли будут говорить 20–21 сентября на VIII Тюменском нефтегазовом форуме.
Международная дискуссионная площадка станет местом обсуждения важнейших для ТЭК вопросов инноваций и трансферта иностранных технологий, привлечения инвестиций и модернизации предприятий, роли независимых нефтегазодобывающих компаний и подготовки кадров для отрасли.
В преддверии TNF-2017 губернатор Тюменской области Владимир ЯКУШЕВ рассказал «Нефтегазовой Вертикали» о том, какие условия может предложить область предприятиям ТЭК и какой он видит энергетическую стратегию развития России до 2035 года.

В отличие от дряхлеющих рынков угля и нефти, мировой рынок газа по-прежнему переживает период бурной молодости, для которого характерны и муки взросления, и безудержная вера в будущее, и опасения за него. Его судьбу определяют разнонаправленные процессы, которые можно условно объединить в четыре группы.
Первая группа — это продолжающееся становление основ рынка. Оно предполагает, помимо укрепления межрегиональных связей, проведение ряда институциональных реформ. Речь идет в первую очередь о либерализации рынка.
Вторая группа — хаотично растущая конкуренция на стороне предложения. Она наиболее ярко проявляется на рынке СПГ, где наметился затяжной кризис перепроизводства. Решающую роль в предотвращении конкурентных битв не на жизнь, а на смерть мог бы сыграть ФСЭГ, но пока он этого не делает.
Третья группа — политически окрашенная межтопливная конкуренция. Страны ЕС, несмотря на экологические и экономические преимущества газа, по-прежнему делают ставку на развитие ВИЭ. В то же время политизация торговли газом стала одним из его ключевых недостатков в ходе конкурентной борьбы с другими энергоресурсами. Наконец, четвертая группа — робкие интеграционные процессы. Они пока наблюдаются только в Европе и на постсоветском пространстве. Причем вторая интеграционная модель, реализуемая на базе ЕАЭС, может возобладать в исторической перспективе, послужив образцом для интеграции в масштабах уже Большой Евразии.

Усиление глобальной конкуренции между поставщиками природного газа и наличие большого объема резервных мощностей «Газпрома» ставят задачу наращивания спроса на этот энергоресурс на внутреннем рынке. Один из способов решения данной проблемы — расширение потребления газомоторного топлива. ГМТ обладает рядом преимуществ перед традиционным горючим — его использование позволяет значительно сократить выброс вредных веществ и сэкономить средства автовладельцев. В связи с этим в России принята программа широкомасштабного внедрения газового топлива. И в авангарде этого процесса оказалась Республика Татарстан.
В Татарстане разработана собственная программа в сфере ГМТ. Она предусматривает целый ряд стимулов для предприятий, действующих в этой отрасли. К сожалению, пока не удается обеспечить ее полноценное финансирование за счет внебюджетных источников.
Огромный вклад в дело развития рынка ГМТ вносят лидеры татарстанского автопрома — КАМАЗ и компания «РариТЭК». Уже создана широкая линейка грузовых автомобилей и спецтехники, работающих на газе. Большие надежды возлагаются на использование ГМТ в аграрном секторе.
Но для масштабирования татарстанского эксперимента на всю страну необходимо на государственном уровне решить ряд технических и организационных задач, которые позволили бы убрать барьеры на пути развития сферы ГМТ.

Глобальный рынок СПГ, несмотря на некоторую стагнацию последних лет, имеет большие перспективы развития. В частности, Австралия намерена стать лидером в этом сегменте бизнеса, введя в эксплуатацию ряд масштабных проектов. В свою очередь, Катар не намерен уступать пальму первенства на рынке сжиженного газа. Власти эмирата заявили о снятии моратория на новые проекты.
Большие надежды возлагают на СПГ и американские компании. В прошлом году США уже начали экспорт этого энергоносителя. Разрешение на его поставки за рубеж сегодня получили шесть проектов, находящихся на стадии реализации.
Надо ли России включаться в эту СПГ-гонку? С одной стороны, конечно, да. Сжижение газа позволяет монетизировать ресурсы ряда отечественных арктических и дальневосточных месторождений.
С  другой стороны, осуществление ряда СПГ-проектов в России может оказаться весьма затратным, экономически невыгодным и невозможным без государственных субсидий. На этом фоне вопрос о будущем СПГ-индустрии в нашей стране перемещается из экономической в политическую плоскость и становится отражением борьбы между различными игроками газового рынка РФ.